Посвящение

Пыль по деревенской грунтовке стелилась, точно дым после бомбёжек. Немного обшарпанный автобус с номером «108» – который и был причиной непроглядного пылевого облака – притормозил у скопища гаражей-ракушек и остановился.

Мы с Алексеем выпрыгнули из салона. Набросили на плечи тяжёлые рюкзаки (я с этим справился не без его помощи), огляделись и неспешно двинули к висячему над рекой мосту, за которым на другом берегу виднелись домики Старой Трёки.

Мост заскрипел, закачался под тяжёлыми сапогами рыболовов. Впереди шёл Лёха, я плёлся за ним, слега покачиваясь на досках. В вечно бегущей речной воде отражались наши расплывчатые силуэты, на фоне которых нет-нет да и возникал небольшой бурунчик от выхода рыбы.

Лето в тот год^[1]Имеется ввиду 2002-й. выдалось неласковым. Не сказать что оно было дождливым, но… Словно дурная привычка погоды, зачастила прохладная пасмурная хмарь. По небу с севера на юг бежали тесные массы уныло-серых облаков, и всё задувал ветер, не по-летнему холодный, и временами совсем надоедливый. А бывало «заряжал» мелкий дождь, под которым стыдно было открывать зонт, но, затянувшись на весь день – и он портил настроение. Душа в то лето жила лишь одними ожиданиями благоприятной погоды.

Мы сошли с моста и уже шагали по доскам, заменявших в деревне – где все дороги состояли из глиняного теста – тротуар. Искали колонку – там можно было пополнить запасы питьевой воды, а заодно посмотреть под досками червяков. Мы обсуждали план пересечения деревенского поля, которое река огибает почти полукругом. Чем дальше от деревни – тем, наверное, и мест рыбных больше, если верить карте.

В те времена мы ещё относились к «мелочёвочникам». До сего момента наша рыбалка представляла собой банальное сидение с удочкой на берегу водоёма и в уловах преобладали пескари, уклейки, мелкие окушки, да ерши. Ну изредка ловился добрый чебак с ладонь, и то – по праздникам. Однако, судя по общему настрою, явно чувствовалось, что тесновато стало в текущей «спортивной категории». Душа желала большего. А рассказы «ветеранов» об уловах отнюдь не былых лет, измерявшихся вёдрами и даже телегами, где рыба своим размером не то что удивляла – пугала, приводили в благоговейный восторг и заставляли трепетать от набегавшего разом охотничьего азарта.

Я был готов перепрыгнуть «на следующий уровень», ведь под клапаном рюкзака скрывалось «секретное оружие», что в простонародьи зовётся «водяным змеем» или «корабликом». Выстроганный из осиновой доски, чем-то напоминавший старинные детские саночки, покрашеный зелёной краской, кораблик уже одним только своим загадочным видом должен был принести непременную удачу его обладателю. Даже просто как талисман.

Да, эта снасть – не для мелкой, прожорливой уклейки. И уж совсем не для ершей. Эта снасть по философии своей коренным образом переворачивает все «традиционные» представления о рыбалке. И рыбу, что на неё попадается, можно назвать благородной…

Местных не было видно. Только пожилая жительница вышла из крытого двора своего дома, видимо чтоб посидеть вечер на скамейке, да почитать книгу. Мы воспользовались случаем и забросали старушку вопросами – где мол воды набрать, как мол поле обойти. Хотели даже спросить «где клюёт лучше», только она нас опередила. Ни слова не сказав про колонку – забрала канистру и пригласила меня в дом.

Я был приятно удивлён, когда хозяйка начала набирать воду из… водопровода! В такой-то глухомани, да водопровод?! Сомневались насчёт наличия здесь электричества, а оказывается – вся деревня набирает артезианскую воду прямо на кухне.

Старушка как бы невзначай намекнула, что неделю назад её сын с компанией отдыхали на ВЫСОКОМ. Поймано было рыбы прилично. А до «Высокого» надо идти туда-то.

С ценной информацией шансы на поимку рыбы увеличивались втрое. Поблагодарив добрую бабку, мы покинули территорию деревни и пошли через огромное поле, на котором то тут, то там торчали аккуратные рулончики сена.

Река чувствовалась у кромки поля по характерному ольхово-берёзовому окаймлению. Но до неё было где-то с километр. Долго ли, коротко ли – закончилось открытое пространство. Слева появился березняк, стоящий по колено в неком подобии болотца, а дорога пошла круто вниз. Справа же всё сильнее и сильнее «прижимала» гора, заросшая хвойным лесом.

И вот, у крутого склона возникла небольшая известняковая скала, столбиком подпиравшая гору. А чуть поодаль – за большой прибрежной поляной, высился природный монумент, где несколько седых «столбов» гармонично вписываясь в стену берега – словно светились на фоне пасмурного, не по-летнему тёмного неба. В горделивой осанке изваяний читалась древняя непоколебимая мощь и непокорность ненастной стихии. Острые грани известняка, покрытые тёмно-зелёным мхом и испещрённые оранжевыми пятнами лишайников, внушали уважение. И река, чьё течение сразу становилось тихим и осторожным, лишь слегка касалась подножия древних скал, преградивших путь по берегу.

Я был под впечатлением от увиденного. Подошёл к первому из исполинов, прикоснулся к ноздреватой, осыпанной сосновыми иголками поверхности кончиками пальцев.

Я тотчас почувствовал временную бездну, которую нельзя было охватить человеческим умом; ясно и в деталях представил то время, когда серые гиганты лежали плашмя, составляя собой единое морское дно, – и в тот же миг моё воображение словно озарила вспышка молнии. Я пошатнулся, закрыл глаза, и передо мной в бешенном темпе замелькали образы исчезнувших, архаичных существ, населявших море. Собственные мысли замерли, освободив дорогу невиданным картинам, где миллионы лет проносились за один миг, и где вдруг взбеленилось, вздыбилось некогда тихое морское дно, встало посреди штормовых вод высоченными горами…

– Ну чтож, – сказал Алексей, – придётся через скалу прыгать.

Он ловко взбежал на камень, посмотрел сверху в речную воду, а затем, не снимая рюкзака, по почти отвесной трёхметровой стене скользнул вниз – на ровную землю. Я повторил всё за ним только до вершины камня. Спуск же вниз прошёл у меня после некоторого раздумья, отдельно от рюкзака и не без помощи друга и эмоций. Сказывалось отсутствие опыта перемещения в подобных условиях…

Немного отойдя от скал, мы остановились. По всему берегу у самой кромки воды росли кусты, и лишь в одном месте они раздвигались, позволяя подобраться к неторопливой здесь реке. Лёха предложил мне пока подождать, а сам ушёл дальше – посмотреть – нет ли мест лучше.

Я остался в одиночестве. Чтоб чем-то занять себя – развёл костерок из хвороста на месте старого заброшенного костровища. До вечера оставалось совсем немного, пора было позаботиться о дровах. Берег за мной круто уходил вверх обрывом, и только там – на высоте – рос сосновый лес. Похоже, что добыча дров предстоит повышенной трудности…

Где-то через полчаса друг вернулся с хорошей новостью – ниже есть место. И очень даже заманчивое. Там и на берегу свободно – целая лужайка, и в самой реке что-то вроде переката.

Тропинка тянулась в зарослях кустов, то петляя, то перемежаясь ямами от старых бобровых нор. Временами нужно было проявлять недюжинное внимание, чтоб не оступиться, и я в какой-то момент чуть не рухнул вместе со своим рюкзаком, когда ногой угадал в яму, замаскированную осокой.

Но вот кусты закончились, и появилось то самое местечко, о котором говорил Алексей.

Низкая каменная плита вылезала из берега и вдавалась природным причалом в реку, чем-то напоминая собой плоский зуб^[2]Именно это название и «приклеилось» к тому местечку.. Течение здесь из тихого резко превращалось в бурлящее, натыкаясь на небольшой подводный порог – продолжение этой плиты. Да и вообще, река странным образом сужалась вдвое. Но на общей скорости воды это практически не сказывалось, что выглядело более чем странно. Впоследствии – ночью, будет найдено объяснение этому странному феномену, но об этом – позже.

Я бросил рюкзак на каменную поверхность, перевёл дух. Оглядел новое место, где ещё ни разу не был. Здесь мне сразу понравилось. Немного подавленное погодой настроение приподнялось, а на серой плите вдруг заиграли оранжевые блики готовящегося к заходу солнца.

Лёха уже успел обежать окрестности нового места. Сообщил, что ниже в реку впадает маленькая речка, а кругом навалом дров в виде плавника, который обычно наносит по весне паводком. Так что, мол – ночью будем с хорошим костром.

Самое время порыбачить. Я извлёк из рюкзака кораблик.

Но я даже не подозревал о том, что мне сейчас предстоит познать нечто новое, что раньше я ещё не познавал.

Немного времени ушло на распаковку всей оснастки, соединении её с корабликом. И вот, плюхнувшись с камня прямо в бурлящий порог, кораблик берёт курс к противоположному берегу, тянет за собой леску с поводками и крючками.

Я даю снасти отойти от моего берега на приличное расстояние, а потом, потянув за леску, заставляю бежать её против течения. Скачут по поверхности поводки с приманкой, возле одного из них появляется всплеск и бурун. Я сразу обратил на это внимание, но у меня даже и мысли не было о том, что через несколько секунд за этим что-то последует.

Это не первый «заплыв» моего кораблика. Дважды я пробовал рыбачить на эту хитрую снасть в той же самой реке, но гораздо выше по течению от сегодняшнего места. Там недалеко город. Рыбы, соответственно, крупной нет. Ах да, совсем забыл. До сегодняшнего дня я использовал старые, тупые крючки. Если что-то и клевало, то не засекалось. Но вчера – перед рыбалкой, я их наконец-то заточил по всем правилам. Однако, предыдущие неудачи не дают мне особо надеяться на успех сегодня.

Мощная, уверенная поклёвка взяла меня врасплох. Забесновалась серебристая тень в воде, пуская по поверхности брызги и дёргая за леску так, что я невольно вцепился в рукоять примитивного спиннинга. Судорожно скрипя широким барабаном катушки, я стал подводить рыбу к себе, при этом совершенно не понимая что делаю. Рыба же боролась неистово – то носилась туда-сюда по поверхности, а то вдруг резко кидалась на дно, «переламывая» леску между мной и корабликом чуть ли не под прямым углом. Так как всё это происходило в первый раз – меня тут же охватили эмоции, больше напоминающие панику. Я закричал, зовя друга на помощь.

– Это не рыба, а МОНСТР какой-то!!!

У берега из воды вышло стройное, упругое тело речного обитателя. Трепыхнувшись последний раз, прыгнув почти на метр вверх – он ударился о камень и затих навсегда. Подбежавший на выручку друг помог снять с крючка трофей.

– Голавль! – показал он мне рыбу, расправив пальцем широкий спинной плавник, который точно тусклый фиолетовый веер раскрывался.

Я был в полушоке. Дрожали конечности, дыхание сбилось нешуточным выбросом адреналина. Взгляд мой рассеянно блуждал по рыбе. Первый раз в жизни я видел такой ОГРОМНЫЙ трофей.

Но приходя в себя, я разглядел плавник, глаза мои округлились, и с губ сорвался полушёпот: «Хариус…»

Алексей снова посмотрел на рыбу:

– Опа… Точно ведь!

Он передал её мне, а сам пошёл на своё место, где над рекой нависла длинная удочка.

Крепенький, трёхсотраммовый хариус уже не шевелился. Я решил, что будет нелишним почистить рыбу и засолить, так как в садке она скоро испортится.

Кораблик опять был запущен в речную струю, но поводки его молчали. Что-то внутри подсказывало – нужно подождать…

…На костре тем временем вскипела вода в котелке. Кинув в неё лапшу с фаршем, мы подкатили к огню огромное еловое бревно размером, наверное, с половину фонарного столба. Оно оказалось очень тяжёлым. Но зато гореть будет до утра…

В ту пору у нас ещё не было палаток. Ночевали в простом закутке, наспех сооружённом из четырёх кольев и полиэтиленовой плёнки^[3]Несмотря на низкую технологичность – данное устройство заметно практичнее палатки: весит мало, стоит копейки, ставится моментально, и самое главное – позволяет спать у костра (спальный мешок при этом совершенно не нужен)..

Темнело. Пора бы уже голод утолить да о сне подумать. Я поставил кораблик на трёщотку – зафиксировал катушку своеобразным тормозом. Если рыба клюнет – сразу станет слышно. Поужинав, попив чайку, мы забрались под своё нехитрое убежище из полиэтиленовой плёнки. Какое-то время в ночи ещё были слышны анекдоты и хохот, но и они вскоре сменились богатырским храпом.

Сон был прерван душераздирающим визгом трещотки. Мы повскакивали со своих ковриков и побежали к камню, где сдавал леску – метр за метром, спиннинг. Там, где-то во тьме речной, в непробиваемой лучём фонарика пелене тумана, бился со снастью ещё один обитатель местных вод. Он был гораздо крупнее первого трофея. Тот самый голавль.

Я осторожно подтягивал кораблик ближе к берегу, Лёха подсвечивал фонарём. Один из поводков был утоплен почти по самый узел. А на нём сидел крутолобый гигант с ярко-красными плавниками. Он вроде и не собирался сопротивляться, но когда был выволочен на камень – враз спрыгнул с поводка и мощными шлепками заходил по плите, норовя ускочить обратно в воду. Друг вовремя схватил его.

Спать больше не хотелось. Я принёс коврик, сел на камень. И стал гонять кораблик в темноте туда-сюда, надеясь на ещё одну удачу.

Но поклёвок не было. Тогда я одел «резиновые штаны», взял фонарь и пошёл в реку. Мне от нечего делать стало интересно – можно ли перейти на другой берег и оттуда погонять кораблик?

Река здесь была мелкой. Скала вдавалась в неё гораздо дальше, чем казалось с берега. Но ведь противоположный берег без камней. Значит рано или поздно она должна кончиться.

И она закончилась, совсем недалеко от выхода на ту сторону. Да так, что перед ногами моими возник подводный обрыв, уходящий в бездну, даже не пробиваемую фонарём. Так вот почему река, сужаясь здесь, не меняет скорость течения. Ведь она расширяется в глубину – объём проходящей воды остаётся неизменным. А глубина, как оказалось потом – не ограничивается четырьмя метрами. И неизвестно ещё, какой подводный обитатель может жить в этой огромной яме.

Когда рассвело, я сидел у костра и пил чай. Друг вовсю был занят утренним клёвом на удочку. В это утро я впервые понял, какой должна быть настоящая рыбалка. Не то таскание мелочи, которым и хвастаться-то было смешно, а именно РЫБАЛКА в полной мере.

Трещотка взвизгнула. Я поставил на землю кружку с горячим напитком, подошёл к реке и увидел, что на двух поводках сидят хорошие хариуса. Утро только начиналось…

* 16 октября 2009 *